Мы в России, конечно, международное право уважаем. Но если вы нам хотите навязывать свои ценности, то даже не думайте. Наши законы будут первичны в случае разногласий с международными.
Там были бы сложные новые люди, все эти так называемые крестьяне, которые платят налоги со старого заброшенного поля, а сами давно качают нефть, оформленную как храмовый вклад на помин души Еликониды Степановны.
Сегодня исполняется 60 лет дипотношениям СССР и революционной Кубы. Зачинал эти отношения Хрущев. В Гаване Никиту Сергеевича помнят и любят. И напоминают нам, что мы Хрущева тоже должны любить и помнить.
Неожиданный эффект от кризиса перепроизводства на нефтяном рынке: российский высокосернистый сорт нефти Urals теперь торгуется с премией относительно более легкой и подразумевавшейся в прошлом более качественной европейской марки Brent.
Однажды Россия взяла да исчезла. Ну, в общем, так случилось. И весь мир впал в депрессию. Потому что теперь страны стали плохо жить сами по себе, а не по причине козней русских.
Ни люди, ни врачи, ни больницы не должны становиться жертвами перераспределения полномочий. Если человек болен, и болен серьезно, ему все равно, в какой больнице он будет лечиться, в чьем подчинении эта больница будет находиться.
Эпидемия заканчивается, наступает время зарабатывать на ее последствиях. Американские погромщики очень помогают традиционным элитам сохранять статус-кво в распределении ресурсов посткоронавирусного мира. Изящный поворот
Это не революция, это просто бунт. А бунт не опасен. Любой бунт обречен на поражение. Потому что у бунта нет никакой стратегии. У бунта нет лидеров, нет платформы, нет версии будущего.
С точки зрения идеологии сокращения населения планеты, быть многодетной матерью – позорно и отвратительно, семья есть очаг невыносимого патриархального угнетения, а вот быть гомосексуалистом – хорошо и правильно. Но если кто-то на планете слишком бурно размножается, то уж точно не русские.
Цивилизация Ковчега, противостоящая «цивилизации потопа», Греты Тунберг и семидесяти грядущих полов – так это видится на метафорическом уровне, каждому доступном и внятном. И Россия, кажется, готова уже этот выбор сделать.