Остается один вопрос: чем является уступка Москвы европейским партнерам? Просто личной любезностью Путина по отношению к Меркель и Макрону, или же можно рассчитывать на возврат долга?
Судьбу граффити должны решать не коммунальщики, не чиновники, не коммерческие структуры, а местная гражданская община посредством некоего органа самоуправления. Иначе все будет, как сейчас: талантливые граффити закрашивают, некрасивые – наносят.
В следующем году население России снова сократится. Проблема в том, что мы себя не любим. А сознание своей ценности мы обретаем, когда соотносим себя с чем-то более важным и ценным, чем мы сами.
Наша повседневная жизнь наполнена ритуалами, которые мы не распознаем, пока не утратим. И они не менее важны для самосохранения индивида и целого народа, чем хлеб и оружие. Я рискну предположить даже, что более.
Мы обменяли реальную фантастику и реальный космос на стопроцентную имитацию: компьютерные игры и просмотр чужих фильмов об этом космосе, где русские хоть и появлялись, но неизбежно пьяные, затыкающие ватником пробоину в космическом корабле.
Надо понимать, что никакие доказательства «вмешательства» и не нужны. Достаточно громко произнести, что они есть. Или хотя бы намекнуть на это. Ведь в старой доброй Англии, как мы знаем из одного анекдота, все джентльмены и верят друг другу на слово.
Порою можно услышать, что российские средства поражения, которые СМИ называют не иначе как «убийцы авианосцев», едва ли не бессмысленны в современных условиях. И все из-за того, что у России отсутствуют инструменты, необходимые для наведения этих ракет. И никакие авианосцы эти ракеты успешно атаковать не способны. Так ли это на самом деле?
По исследованиям, большинство жителей Донбасса желают в том или ином качестве интегрироваться в Россию, в составе Украины хотят жить немногим более 5%. А раз так, к чему реинтегрировать эти чуждые новому украинскому самосознанию элементы?
В жизни, конечно, мало однозначного. Но нравственные ориентиры задают не политические убеждения, а систему ценностей. Ведь что такое хорошо, а что такое плохо, мы узнаем значительно раньше, чем знакомимся с разными политическими платформами.
Совершенно непонятно, как будет работать закон о семейном насилии. Разобраться бы с существующими. Чтобы женщины не боялись идти в полицию. Чтобы им было куда уходить от насильника. Вообще – было куда идти.