Депрессии не существует – больше гуляй на свежем воздухе, занимайся физкультурой и не ной, бабки вообще в поле рожали. Все терпят, и ты терпи. Стыдно быть несчастным. Стыдно иметь нервное расстройство. Ты что, псих?
Это своего рода день «Д» для Трампа. Он высадился в Европе, находясь в куда лучшей политической форме, чем все его противники-глобалисты. И дело тут не в «гениальности» Дональда.
Вся эта движуха с климатом – просто калька с коммунистических идей. Если в начале это выглядело как очередная попытка американцев отжать себе новую тему для манипуляции миром, то сегодня – уже как стройная идеологическая система.
Правительство одарило нас чудесным термином – «срок дожития», и независимо от того смысла, который вкладывает в эти слова российская бюрократия, они звучат как приговор нынешнему обществу.
Для постсоветского человека демократия оказалась не институцией, а мантрой. Ее оказалось удобным использовать в самых неподходящих целях – и в первую очередь для строительства на просторах субимперий компактных тюрем народов.
Идея, что списанная со счетов истории Россия избрала Америке президента и вообще успешно ведет подрывную работу, возможно, годится для внутреннего американского употребления, но совершенно неприемлема для внешнего.
Американские СМИ пишут о том, что Россия готова поддержать США в иранском вопросе и отказаться от поставки Тегерану С-400. Однако у Москвы нет ни оснований, ни желания, ни наивности для такого шага.
Со времен Рейгана ни один режиссер не может снимать кино про американские вооруженные силы, не получив согласия министерства обороны США. Почему же в нашей стране режиссеры получают добро на съемки таких фильмов, как «Братство»?
Мы дружно смеялись, когда американцы снимали «Красную жару», где реализовали весь набор страхов о России – русская мафия, космонавт в ушанке и с бутылкой водки и прочая развесистая клюква. Если нравилось – смело открывайте «Новую».
Китаю повезло, что долгие годы американцы фокусировались на России, но это время закончилось. Теперь Пекину придется в авральном режиме решать проблему своей технологической независимости. Американские корпорации больше не будут растить себе конкурентов.