Конфликт России и Саудовской Аравии из-за разного видения будущего нефтяного рынка уже называют полномасштабной углеводородной войной. И остановить ее сейчас смогут, скорее всего, только Соединенные Штаты.
Евросоюз рассыпался. Без громких заявлений и назначения дат расставания двадцати семи государств. Формально эта организация пока существует, но выглядит как распавшаяся семья, каждый из членов которой живет своей собственной жизнью.
Паника по поводу этой эпидемии распространяется по миру быстрее любого вируса, и именно она наносит мировой экономике больше вреда, чем сам коронавирус. Люди ведут себя неадекватно, и их невозможно убедить действовать рационально.
Коронавирусов вообще на свете – около сорока видов. Новый, значит, примерно сорок первый. Или тридцать девятый. А вот что сегодня рационально – так это постараться сгладить подъем заболеваемости. Вирус новый, подъем резкий.
Русскому человеку – впервые за много-много лет – выдана официальная бумага о том, что он, русский человек, существует. Что это он – тот самый государствообразующий конституционный народ. И это, конечно, прорыв.
Как и любая эпидемия, COVID-19 – временное явление. Однако сам факт чрезвычайной ситуации может спровоцировать изменения, которые останутся с нами надолго. Уже в ближайшем будущем белыми воронами могут стать компании, не переходящие на «дистанционку» там, где это физически возможно.
Страх перед эпидемией привел к экстраординарным в новейшей истории карантинным мерам – а они, в свою очередь, породили новый, еще более массовый приступ страха и паники. Почему человечество оказалось таким пугливым?
Мы заплатили внешние долги за все страны Советского Союза, и за это забрали себе всю заграничную собственность СССР. Ну, вернее, забрали бы, если бы соседи не вели себя подло. С этим нашим идеализмом пора бы заканчивать.
Под разговоры о вирусе, который, типа, косит народы пачками, правительства стран Европы приступили к тому, что они больше всего всегда хотели делать, но им мешали всякие дурацкие «демократические процедуры».
Сейчас мы наблюдаем шокирующие подробности того, как европейские страны закрываются даже друг от друга. Возникает вопрос, а не является ли пандемия коронавируса той самой «последней игрой», наносящей европейской интеграции удар, которого она уже не сможет выдержать?